— Теперь вижу, что в волхвовании что-то есть! Ты и того разделал, что больше похож на большую ящерицу?
Симаргл оглядел изгоев, дольше задержал взгляд на Мраке. Особенно внимательно осмотрел черный пояс, на который Мрак повесил два ножа и баклажку с водой. Горящие глаза медленно погасли. Он припал к воде и начал лакать, упершись лапами и часто хлюпая языком. Таргитай ощутил дрожь — симаргл и Мрак пили одинаково.
— Слушай, — сказал он внезапно, дождавшись, когда Таргитай закончил одну песню и набрал в грудь воздуха для другой, — у нас есть секиры, ножи, но мы даже не подумали их выхватить! Со степняками — да, а вот с упырями…
Приободрившись, он начал рассказывать про древних, про времена, когда не было даже богов, а эта нечисть уже была, как всегда были мухи, пауки, жабы, упыри… Да-да, пауки и мухи раньше жили в Болоте, уже потом выбрались на берег, чтобы вредить людям. Болото дряхлело, островки твердой земли ширились, пока не слились в один огромный Лес… А от Великого Всемирного Болота остались лишь маленькие лужи, которые мы называем Болотами.
Мрак, страшно морщась обгорелым лицом, наклонился, поднял оброненную кем-то секиру с широким лезвием. Пузыри лопались, светло-красные струйки крови и сукровицы потекли гуще. Оборотень казался голым, увечным. Таргитай наконец понял, что в облике друга странное — лишился в огне всей шерсти.
— Тогда пойдем на киммеров вдвоем, — сказал он. — Боги решают за нас, Олег. Мы не можем отказаться от схватки лишь из-за того, что борьба за Правду тяжела!