Опомнившись, Мрак половину предложил изгоям. Таргитай покачал головой, побежал к лошадям. Олег без всякой охоты откусил малость, обычаи пращуров надо чтить, на то он и волхв, а Мрак с охотой доел остальное. Была бы честь предложена, так завещали пращуры!
Мрак нарезал мясо тонкими ломтиками, велел держать над горячими углями. Жир вытекал, падал тяжелыми каплями, угли с шипением выстреливали крохотные язычки огня. Таргитай не утерпел, начал есть полусырым. Олег скривился, он не забывал, что он — волхв, чтит законы, никогда не ест мяса с кровью.
Олег тихо стонал, чувствуя, как с теплой струйкой, что медленно течет вниз по ногам, уходит жизнь, а сердце стучит все тише. Друзья не виноваты в своем бессердечии, весь мир груб и жесток, бесчеловечен!
— Тарх, он обречен, ты знаешь. Зато в свой последний час сохранил наши шкуры! Правда, если сейчас не уйдем от Болота подальше, упыри нас все равно достанут.
Таргитай приподнял голову. Он лежал на краю плота, торцы мокрых бревен мерно колыхались, скребли по зеленым чешуйкам, каждая с лопату размером. Огромная лапа держала плот, Таргитай торопливо пополз назад, уперся в Олега, тот пятился ему навстречу. С той стороны плота виднелась вторая лапа.
Его дотащили до пролома. Половина Котла оказалась в зале, половина осталась снаружи. Невры ждали, что киммеры передохнут, затащат вовнутрь, но канаты убрали, а затем разобрали и сам помост. Котел остался торчать краем из пролома.