– Боюсь, мне пора идти, – сказала она. – Я и так задержалась.
– Хорошо, дорогая, я как-нибудь ухитрюсь это уладить.
– Я не упрекаю вас. Вы дали мне всё что могли. К несчастью, вы отняли у меня веру.
Она бросала на него презрительный взгляд.
– Не представляю, где он всего этого набрался. Нелепо думать, будто он своим умом дошел до этих глупостей.
– Нет, не думаю. Я теперь не очень-то стремлюсь играть. Почти невозможно найти роль на мое амплуа. Понимаете, в моем возрасте уже не станешь играть любовников, а авторы перестали писать роли, которые в моей юности были в каждой пьесе. То, что французы называют «резонер». Ну, вы знаете, что я имею в виду – герцог, или министр, или известный королевский адвокат, которые говорят остроумные вещи и обводят всех вокруг пальца. Не понимаю, что случилось с авторами. Похоже, они вообще разучились писать. От нас ожидают, что мы построим здание, но где кирпичи? И вы думаете, они нам благодарны? Авторы, я хочу сказать. Вы бы поразились, если бы услышали, какие условия у них хватает наглости ставить!