– Таить такие мысли все эти годы и даже словечком себя не выдать! В этом есть что-то вероломное. Он ведь обвиняет меня. – Джулия засмеялась. – Сказать по правде, когда Роджер говорил со мной, я чувствовала себя матерью Гамлета. – Затем, почти без паузы: – Интересно, я уже слишком стара, чтобы играть в «Гамлете»?
«Будь я проклята, если я знаю, что такое актёрский талант, – говорила она себе, – но зато я знаю другое: я бы отдала всё, что имею, за восемнадцать лет».
Эти слова всё ещё вызывали у Джулии глубокое волнение, хотя один бог знает, сколько раз она их слышала. Они подбадривали её, как тонизирующий напиток. Жизнь получала смысл. Джулии предстояло перейти из мира притворства в мир реальности.
– Ничего удивительного. Это значит – пробыть на сцене не меньше года и показаться куче антрепренёров.
Джулия провела в Париже несколько счастливых дней, выбирая себе туалеты и делая первые примерки. Она наслаждалась каждой минутой. Однако она была женщина с характером и когда принимала решение, выполняла его. Прежде чем уехать в Лондон, она послала Чарлзу коротенькое письмецо. Он был в Гудвуде и Каузе и должен был задержаться на сутки в Лондоне по пути в Зальцбург.
– Ну, это не совсем так. Том не клерк. Отец купил ему пай в деле. Он – младший компаньон.