– Вот именно. Знаешь, меня всегда ужасала история так называемых ссученных воров, которые пошли воевать в штрафные батальоны. Оказалось, многие из них потом стали даже офицерами, вернулись домой в орденах. Но на гражданке выяснилось, что они как до войны ничего не умели делать, так и теперь не могут. Предмета тяжелее чужого «лопатника» в руки не брали никогда. Разве что оружие. И все они очень скоро опять занялись прежним ремеслом.
– Вы имеете право оказать сопротивление! – Голос Гусева предупреждающе зазвенел. – Имеете право не называть себя! Имеете право не отвечать на вопросы! Согласно Кодексу законов о социальной безопасности с этого момента вы поступаете в наше распоряжение. В случае неповиновения вы будете обездвижены или убиты. Предупреждаю – любое ваше движение может быть истолковано как агрессия. Приказываю оставаться на месте. Руки на стол!
– Подонок он, твой Гусев, – небрежно бросил майор.
Гусев, жуя губу, смотрел в его широкую спину. Его подмывало догнать старика и расспросить, дослужился ли тот до генерала. Позади дежурная шепталась со сменщицей.
Создается впечатление, что автору просто не хватило духа раскрыть свое истинное лицо, обозначить четко ту позицию, которую он занимает на самом деле. Думаю, вы без труда поймете, какую именно позицию я имею в виду.
Додумать, на что он имеет право, Валюшок не успел. В сауне начали с жутким грохотом стрелять очередями. Машинально все в раздевалке вздрогнули и повернули головы к двери, в том числе и Валюшок. И тут же трое задержанных на него бросились.