Волк Ларсен разговаривал на палубе со спасенными моряками, потом поднялся на ют. В его походке больше обычного чувствовалось что-то кошачье, а в глазах вспыхивали холодные огоньки.
– Это нечестно! – приветствовала она меня. – Мы же договорились, что стряпать буду я...
– Внешне вы, по-своему, совсем неплохи, – определил я.
Пятно дыма быстро росло, становясь густо-черным.
«Прошу не мешать мне, – написал он. – Я улыбаюсь».
Но, войдя сегодня утром в его каюту, чтобы прибрать ее, я застал его здоровым и погруженным в работу. Стол и койка были завалены расчетами и чертежами. С циркулем и угольником в руках он наносил на большой лист кальки какой-то чертеж.