Варгас и Макилвейн опять затеяли яростный спор. Происшедшее их, видимо, совсем не тронуло, а у меня возникло дикое желание крушить и уничтожать – мстить за себя, за Сатану, за всех обезьяноподобных.
Захват одной из ключевых фигур администрации я воспринял с каким-то отвлеченным удовлетворением и больше об этом не думал. Мы – я имею в виду людей-рекрутов – почти совсем не думали, мы лишь знали, что надлежит сделать, но понимали это уже в действии – как вышколенная лошадь, которая получает команду, выполняет и всегда готова к следующему распоряжению седока.
Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких – чисто символических – плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на поясах.
Река Паскагула в тридцати милях к востоку от места посадки считалась янтарной зоной: одноименный городок на восточном берегу в устье реки был в зеленой зоне, но в шестидесяти-семидесяти милях к западу по этой же дороге находился Нью-Орлеан, город с самой высокой концентрацией паразитов южнее Сент-Луиса. Враги прибывали оттуда, а наша ближайшая база была в Мобиле.
Ока в свою очередь смотрела на него, словно ей не терпелось сообщить какую-то важную новость.
– Шеф, я предпринял все необходимые меры...