– Спасибо на добром слове, – ответил я. – И знаешь, давай оставим эти глупости насчет брата и сестры. А то я как-то скованно себя чувствую.
Пистолет дрожал у меня в руке, и Старик закрыл раструб ладонью.
– Успокойся. Он мертв. Они все погибли, когда танк нарушил герметизацию.
– Знаешь? Ты никогда мне этого не говорила.
Я снова повернулся к своему хозяину. Вид его по-прежнему вызывал у меня отвращение, но теперь оно сопровождалось обостренным – и не совсем, по правде говоря, неприятным – ощущением опасности.
Увидев, что Мэри не одна, Старик удивленно поднял брови, но промолчал. Однако сержант в дверях попытался меня остановить.