- Бывало и хуже. - Наемник сощурился на стоящее в зените солнце, с кряхтеньем распрямил раненую ногу. - Не нравится мне это, цыпа. Вечером дверь была заперта изнутри, я проверял. В окно она вскочить не могла, на ночь прислуга закрывает ставни. Значит, ее впустил кто-то из домашних.
- Ой, тогда извините... - смущенно пробормотала я и поспешила ретироваться.
Я так опешила, что даже не попыталась пнуть ее в живот, хотя уже согнула ногу.
- Ладно, сейчас проверим и узнаем, - жизнерадостно заметила я, прижимая кольцо к замку.
- Нет, в соседней хате, напротив! - охотно сообщил звонкий детский голосок. Болтливому дитяти немедленно отвесили затрещину, и оно басисто заревело. Вошедший во вкус кобель тут же взял тоном ниже.
Мы вынырнули из одного леска и почти сразу же влетели в другой, в несколько скачков преодолев разделявшее их поле. Пасущиеся там лошади дружно подняли головы и проводили нас удивленными взглядами, сидящие у костра пастухи застыли с открытыми ртами. Нацыгу, тенью скользившую впереди, они вряд ли заметили. Черная Смолка неслась за ней беззвучным кошачьим скоком, скорее всего тоже невидимая в темноте. Я же в полный рост стояла на телеге, одной рукой правя "пустыми" оглоблями с хомутом, а второй с улюлюканьем размахивая мечом. Сзади грохотал гроб, подскакивая на досках.