— В последней строчке — это мораль. А когда богатырям головы отрубят, я еще немножко напишу.
И друзья побежали к дубу, лавируя между гнущимися бамбучинами и придерживая шапки, норовящие улететь вдаль. Кубатай храбро размахивал сабелькой, и даже миролюбивый толмач воинственно крутил над головой увесистую котомку.
— Я тоже! — воскликнул Смолянин. — Я вообще купаться люблю. — Вот, — поднял он вверх руки, — даже перепонки есть.
Там и встретила его хозяюшка... Марья-искусница.
Недолго пришлось богатырям переживать за судьбу Добрыни и Лизы. Волны речные забурлили, разверзлись, и из них показалась кикимора с Добрыней Никитичем на плече.
— Ты бы яйца нести попробовал, — огрызнулся толмач. — Такие эмоции — опупеешь!