— Велик, велик, — пролепетал тот испуганно, — только размером мал.
— Врешь. Печенег это был... А дружок мой где?
— Говорю же, ревнует он. Сердцу, Ваня, не прикажешь.
— Ага, — сообразил Иван, — значит ты хороший, и спасаешь честь татарского народа своим достойным поведением... Спасибо, Ахмет!
— У меня слух есть, — парировал тот и сел.
— Можно еще было поверить Алене, да и отпустить с миром, — признался Иван. — Но это бы весь драматизм напрочь убило.