И советнички с боянами да летописцы с придворными веселой гурьбой высыпали на улицу. Высыпали и обомлели.
— Ага! — заорал Иван. — Марья, подь суда!
— Вот, значит, что вам надо, — вымолвил доселе молчавший Илья Муромец. — Что ж, и змеи многоглавые за морем не водятся?
— Приходи на сеновал, — твердо повторила Марья. — А на поле Куликовом всякое может случится. Не вешай носа раньше времени.
В этот миг дверь отворилась, и на пороге показались двое — Кубатай с оголенной сабелькой в руках и Смолянин, понурый, держащийся, словно баба на сносях, за поясницу.
— Люба она мне, — вздохнул Илья. — Люба... Алена, пойдешь за меня?