Марья неодобрительно покачала головой, но требуемое принесла. Иван тем временем связал слабо сопротивляющегося Кубатая и принялся намыливать пушистый опоссумий хвост.
— Всегда! — не к месту, но в рифму встрял Иван.
— Вот что. Ежели ты, врун, покаешься, скажешь откуда трофеи на самом деле, голову рубить не будем. Вместо того — выдам тебя за Несмеяну... тьфу, Несмеяну за тебя, вечно путаюсь. Согласен?
— То мое дело, — посуровел Иван. — Ты мудрец известный, все тебе ведомо. Говори!
— Сядь пока, — гулко произнес воевода и, убедившись, что его трогательная тоска по прошлому замечена, отставил кадку в угол. — А сколько ж тебе лет, дитя мое?
— Ау, доченька, — раздался из соседней комнаты голос князя.