— Не печалься, Ванечка, — ответил козленок человеческим голосом. — Слышал я про такие истории. Да забыл. Это Бабы Яги проделки. Двинемся дальше, авось встретим ее, расколдовать заставим.
Тут гладь речная успокоилась, солнышко из-за тучи выглянуло.
— А тебя никто и не спрашивает. И князю, и Микуле мы твою историю так и так расскажем, а то благородством своим ты сам себя в могилу сведешь. Так что поехали вместе.
— Что вы заладили — черные, черные! — завопил Иван. — Черным по белому, черные дела... Намекаете?
— Раз — тута я ходить начал, да два — заговорил, да три — бык соседский меня боднул... десяток — тута я во первой раз печку с места сдвинул... дюжина — девки дворовые меня приглядели... Осьмнадцать, батько!
— Ну, эту-то историю любой дурак знает. Разве что кроме этого, — он покосился на Ивана. — И как тебя калики перехожие вылечили, и как ты Святогора-богатыря в гроб загнал. И как жену твою Калин-царь извел. А вот про любовную интрижку, — он скабрезно хихикнул, — про это мы еще не слыхивали. Ближе к телу, Илюша!