Пэтурра. Было его жития в Городе сорок семь дней. Пролетел над Турбиными закованный в лед и снегом запорошенный январь 1919 года, подлетел февраль и завертелся в метели.
Вслед звезде черная даль за Днепром, даль, ведущая к Москве, ударила громом тяжко и длинно. И тотчас хлопнула вторая звезда, но ниже, над самыми крышами, погребенными под снегом.
Турбин выслушал мрачно, мрачно дернул щекой и ушел.
— Да-с, — хрипел Мышлаевский, насасывая папиросу, — сменились мы, слава те, господи. Считаем: тридцать восемь человек. Поздравьте: двое замерзли. К свиньям. А двух подобрали, ноги будут резать…
— Як вы не понимаете, то вы б ишлы до дому, бо тут вам робыть нема чого…
— Я сейчас звоню в штаб командующего и поднимаю дело о предании вас военному суду. Эт-то что-то…