Турбин выслушал мрачно, мрачно дернул щекой и ушел.
— Да-с, — хрипел Мышлаевский, насасывая папиросу, — сменились мы, слава те, господи. Считаем: тридцать восемь человек. Поздравьте: двое замерзли. К свиньям. А двух подобрали, ноги будут резать…
— Як вы не понимаете, то вы б ишлы до дому, бо тут вам робыть нема чого…
— Я сейчас звоню в штаб командующего и поднимаю дело о предании вас военному суду. Эт-то что-то…
— Кхм… кхм… Гробы напортили. Студентики смутились. На них дурно влияет. Через решетку видели.
— Никакого понятия не имеем, — с интересом сообщил Карась.