Через десять минут, совместными усилиями, палатка была установлена. Фрида бросила на пол одеяло, усталость брала свое, но лежа под темным пологом, она не могла уснуть. Головная боль терзала ее вторую седмицу. Сбывались пророческие слова старого эльфа…
— Может вы и правы. Я не знаю, где гнездо, но могу показать место, где дракон любит проводить время после охоты.
— Интересное имя, — сказала Марика, — ты познакомился с девушкой? — Тимуру больших усилий стоило сохранить невозмутимость, впрочем, Лани бы одобрила сравнение.
— Лэр, я думаю, что нас собрали не на учения, лэр, — обратился он к командиру.
Отец нашелся на заднем дворе, он и младший братишка отрабатывали защиту от воина вооруженного секирой. Фрида остановилась в сторонке и смотрела, как Фрай пытается уклониться от отца, размахивающего оружием гномов и норманнов. Отец, широкими взмахами секиры, провоцировал сына на атаку. Во время широкого замаха воин открывается для атаки со стороны противника, это только кажется, что замах страшен, на самом деле человек открыт — входи не хочу. У секиры и топора гораздо страшней и опасней короткие полупетли и игра обушком, нижние секущие и косые удары без замаха. Норманны называют секиру крушителем щитов, гномы зовут топор королем боя. В какой-то момент Фрай решился, стелющийся шаг, короткий взмах мечом. Уклонившись от рубящего удара сына отец дернул рукой, выемка секиры зацепила щит, в следующую секунду Фрай оказался на земле. Брат, собрав глаза в кучу, сидел на заднице и сплевывал кровавую юшку из разбитых губ. Получить металлической окантовкой щита по зубам не очень приятно. В четырнадцать лет пора прекратить ловиться на такие ловушки, сама Фрида последний раз получила щитом по носу в тринадцать.
— Так не бывает, Риго, так не бывает! — на лбу Тимура пролегли широкие морщины.