— Даже подросткам не позволяли, — продолжал Директор, — даже юношам, как вы…
С бесконечными и совершенно ненужными предосторожностями — ибо досрочно вернуть Ленайну из ее сомоотдыха мог разве что гулкий пистолетный выстрел — он пошел, он опустился на колени у кровати. Глядел, сложив молитвенно руки, шевеля губами. «Ее глаза», — шептал он.
— Весь этот участок пола теперь под током, — проорал Директор в пояснение. — Но достаточно, — подал он знак Старшей.
— Разумеется, нет. С чего им огорчаться? Они же не знают, что такое быть не-эпсилоном. Мы-то, конечно, огорчались бы. Но ведь у нас психика иначе сформирована. И наследственность другая.
Открыв дверцу своего шкафчика, Фанни указала на верхнюю полку, уставленную коробочками и флаконами.
— Ну, скольких ты перепробовала? — Фанни пожала насмешливо плечиком — Одного, двух?