Руперт поднялся, неловко поклонился и вышел. Володя вернулся на свое место и теперь сидел, откинувшись на спинке стула, Ортон опустил голову.
– А чего они? – буркнул я. И, правда, договаривались. И пусть даже на органы меня забирают, от слова не отступлюсь, хотя бы ради того, что Александр Петрович сделал для Милки и остальных. А что со мной делать будут – уже не важно.
– Мальчишка, – буркнул он. – Почему все уверены, что у меня нет сердца?
– Не горяч. Просто молод еще. Недавно только исполнилось семнадцать.
– Гм… – Егор Тимофеевич озадаченно скребет щетину. – А почему именно триста метров?
– Это решать тебе… – Честно ответил Александр Петрович. – Время у тебя еще есть, а потому…