Рванув навстречу буйволу, мы с ягуаром кинули несколько «огненных плевков», которые не очень-то и обжигали таких гигантов, но, с другой стороны, отлично закрывали обзор. Мы сместились вправо и, дождавшись, когда буйвол окажется в верхней точке прыжка и зависнет в воздухе без опоры, стремительно ударили ему в круп и одновременно с этим разорвали бедро «огненными лапами».
Я тоже испугался. Но мне очень хотелось жить, да и водоворот событий захлестнул с головой, не давая задумываться о произошедшем и предаваться ненужным воспоминаниям и сожалениям. Моей основной целью в то тяжелое время было – выжить. И чувство самосохранения оказалось настолько сильным, что вытеснило из головы, напичканной представлениями о морали, всю жалость, все сомнения, всю нерешительность. Не подумайте, я не стал моральным уродом, убивающим всех подряд и делающим подлости. Однако я «снял» с себя запрет на убийство и изменил отношение к воровству. Теперь для меня это обыденность…
Проехав зону «повышенной опасности», двинулись к Серым Орлам, которые все так же ехали в конце колонны. Необычайно словоохотливый сегодня Баруе-укр молчал. А я, воспользовавшись этим, усилил слух и стал слушать, о чем же говорят молоденькие красотки…
Сплюнув, закинул рубаху-мешок на плечи и, оседлав духа, поехал в сторону импровизированного лазарета.
– Иду, иду! – ответил я, расплатился с молодой орчанкой и последовал за юркой девочкой.
– Мы здесь не только для этого, – вступила в разговор Вильма. – Мы пришли для того, чтобы посмотреть на тебя. Чтобы проверить твою благонадежность. Если ты нас не удовлетворишь, мы имеем полное право тебя не брать, – стервозно закончила она.