— Дэгни, а если бы тебе пришлось разбирать магистраль? — Он говорил очень тихо, и ей стало любопытно, что заставило ее подумать, будто от ее ответа может зависеть его судьба.
«Благодарю тебя, мой дорогой, благодарю тебя от имени последнего из нас, даже если ты этого и не услышишь, даже если это тебе безразлично…» — это не было произнесено, это звучало безмолвное моление в ее душе, и адресовано оно было юноше со смеющимся лицом, которого она знала в шестнадцать лет.
— Так вот чего вы боитесь? Из-за этого вы пришли? Испугались, что я сломаюсь? Захотели спасти меня, как Дэгни Таггарт хотела спасти Кена Денеггера? Она попыталась, но не смогла.
Он поднял голову; Дэгни удивилась, заметив на его лице бесконечную усталость.
— Дорогой, нельзя так грубо и откровенно выдавать свои чувства. — Лилиан неторопливо пересекла комнату и села в кресло. — Ты же ясно дал понять, что я должна предъявить веские причины, чтобы отнять у тебя время. Может быть, мне лучше договориться о встрече через твоего секретаря?
— Ладно. Вы много толковали о богатстве. Если вам нужны деньги, я могу вам дать за одну минуту столько, сколько вы не заработаете за три жизни, как говорится, деньги на бочку — наличными. Хотите миллиард долларов — аккуратный, классный миллиард?