Он почувствовал, что его словно затягивает в водоворот, испытал одновременно и облегчение от того, что опасность миновала, и неодолимое желание бросить вызов этой опасности.
Реардэн провел совещание с производителями меди, задыхавшимися под грудой указов, которые грозили им полным разорением уже к следующему году. Он ничего не мог им посоветовать, не мог предложить никакого способа решения проблемы; изобретательность, знаменитая способность найти любой выход, чтобы поддержать производство, на этот раз отказали ему, и он не знал, как спасти этих людей. Он прекрасно понимал, что выхода нет; изобретательность — достоинство ума, а проблема, с которой они столкнулись, давно отбросила разум за ненадобностью. «Это все из-за сделки между парнями из Вашингтона и импортерами меди, — сказал один из производителей. — Главным образом компанией „Д’Анкония коппер“».
— Дэгни, — сказал он, — кем бы мы ни были, мы движем этим миром, и спасем его тоже мы.
— Нет. Мы сделали это по равноправному взаимному добровольному соглашению.
— Абсолютно, мисс Таггарт. Он вообще ничего не написал за последние восемь лет.
Дэгни внимательно слушала, недоверчиво улыбаясь.