Реардэн смотрел на публику в зале, и люди увидели на его лице то, чего не удалось добиться судьям: признаки душевного волнения.
— Понимаю, — сказал Реардэн. Он провел рукой по ее лбу — в этом жесте были понимание, сочувствие и восхищенное изумление. — Через какой же ад тебе теперь предстоит пройти — по собственному выбору! — чуть слышно сказал он.
На улице было прохладно; Таггарт нервно, раздраженным жестом поднял воротник и застегнул пуговицы пальто. Он не собирался возвращаться вечером на службу, но пришлось. Ему нужно было переговорить с сестрой.
— Путь свободен, — сказал Галт. — Мы возвращаемся в наш мир.
— Но я хочу быть здесь, когда это произойдет.
— Знаешь, кого я сегодня разложил? Догадываешься?