— Мой, — ответил он и ударом ноги открыл дверь.
— Мисс Таггарт, почему вы не сказали, что я тоже еду с вами? — спросил Реардэн.
Никогда раньше он не испытывал подобного чувства. Ему потребовалось время, чтобы осознать: то, что он чувствовал, называется ненавистью.
— Райена нет, Дэгни. На прошлой неделе он уволился.
Дэгни увидела, как лицо Реардэна мертвецки побледнело, так, что невозможно было различить даже губы.
На заросших деревьями склонах холмов не было никаких следов дороги, ведущей к заводу. Дэгни и Реардэн подъехали к дверям первого дома, из трубы которого, проявляя слабые признаки жизни, вилась тонкая струйка дыма. Дверь была открыта. На звук мотора, шаркая ногами, из дома вышла старая, сгорбленная, босая женщина, одетая в какое-то тряпье из мешковины. Она посмотрела на машину без тени удивления и любопытства, пустым взглядом существа, потерявшего способность чувствовать что-либо, кроме голода.