Первой ее реакцией было отпрянуть, его — теснее и крепче обнять ее.
— Почему тебе нравится Франциско? — спросила она его неделю спустя, когда Франциско уехал.
— Хью Экстон, — с удивлением сказала привлекательная молодая женщина. — Но, сеньор Д’Анкония, этого не может быть. Вы же так молоды. Я думала, он один из выдающихся философов прошлого века.
— Так вот чего ты добиваешься, — сказала она с усилием.
— По письменному распоряжению — как в старое время. — Она указала на главного диспетчера. — Сейчас он работает над расписанием, рассчитывает, как двигать поезда и какие пути использовать. Он напишет инструкции для каждой стрелки и семафора, отберет несколько связных, и они займутся доставкой инструкций на каждый железнодорожный пост — это займет часы вместо привычных минут, но мы выведем все ожидающие поезда на терминал, а потом — на линию.
— Нет, я еще мало… — Он взглянул на Реардэна, понял, отвел глаза и сказал опять деревянным голосом: — Да, разобрался… если вы это имеете в виду.