— Я предупредила его, что ты можешь причинить ему вред, когда он сказал, что ты единственный, кто ему по душе.
— Ты склоняешься к тому, что он действительно существует?
Реардэн вдруг понял, что это было смыслом существования его мира: мгновенное сопротивление бедствию, непреодолимая энергия борьбы, торжествующее ощущение своей способности победить. Он был уверен, что Франциско чувствует то же самое, что он движим тем же порывом, что они оба имеют право быть тем, что они есть. Он мельком взглянул на покрытое струйками пота лицо, охваченное порывом к действию, он никогда не видел более счастливого лица.
— Надеялись ли вы воссоздать его в другом месте?
— Я ничего не могу поделать с тем, что люди так думают, если они вообще думают.
— Дэгни, твое самоистязание в течение последнего месяца… Скажи честно — ты вынесла бы это двенадцать лет назад?