— И все же это Пятый концерт Ричарда Хэйли, да?
— Когда я звонил с той станции в Нью-Мексико по междугородной связи, последний звонок был в Пенсильванию. Я переговорил с Хэнком Реардэном. Рассказал ему все, что знал. Он выслушал меня, потом было долгое молчание, и наконец он сказал лишь: «Спасибо, что позвонили». — Келлог опустил глаза и добавил: — Вот уж никогда не пожелаю себе еще раз услышать такое молчание.
А чтобы предупредить возможные вопросы о причинах различий между деревней в джунглях и городом Нью-Йорком, они без зазрения совести объясняют промышленное развитие в мире, появление небоскребов, канатных дорог, новых двигателей и поездов следующим образом: человека объявляют животным, «обладающим инстинктом производить орудия труда».
— Разве вы не знаете, что он натолкнулся на идею, следствия которой чрезвычайно важны?
Реардэн отвернулся. Он вдруг почувствовал сильное отвращение; не потому, что Филипп лицемерил, а потому, что он говорил правду. Реардэн знал, что Филипп именно так и думает.
— Понимаешь, он принадлежал к тусовке Тинки Хэллоуэя. Какое-то время ни у кого не было перевеса, весы колебались, то ли тусовка Хэллоуэя, то ли Чика Моррисона. Но мы взяли верх. Тинки пошел на попятный, ему пришлось пожертвовать своим дружком Бертрамом в обмен на кое-что от нас. Слышала бы ты, как взвыл Бертрам! Но поезд ушел, и бобик сдох.