— Да, но это все, что я могу тебе рассказать.
Реардэн обернулся и окинул говорившего скептическим взглядом. Это был неряшливо одетый молодой журналист из радикальной бульварной газетенки. Его оскорбительная фамильярность, похоже, означала лишь одно: он открыто грубил Реардэну, потому что знал, что тот никогда не опустился бы до общения с таким человеком, как он.
Она вся перепачкалась и порезала ладони, когда наконец раскопала интересовавший ее предмет. Это оказались развороченные останки модели двигателя. Большей части деталей недоставало, но и того, что осталось, было вполне достаточно, чтобы получить представление о его форме и назначении.
— Кто бы мог подумать, что какая-то «Финикс — Дуранго» сможет конкурировать с «Таггарт трансконтинентал». Десять лет назад это была захудалая местная линия.
— Узнаю мою девочку! — и при этом торжествующе поглядывал на своих помощников с гордостью человека, чья интуиция, подсказывавшая ему, что ей можно верить, блестяще подтвердилась.
— Видите ли, мы даже на коротких волнах не можем объявить, что готовы сдаться. Могут услышать люди. Но если вы можете как-то связаться с ним, дайте ему знать, что мы готовы уступить во всем, поставить крест на нашей политике и делать все, как он скажет…