— Дэгни, по какому праву? — спросил Эдди Виллерс. Его голос прозвучал спокойно, но слова походили на крик. — По какому праву они это делают?
— Ах вот что, — сказал Таггарт. — Ну и отлично. Когда ты дашь интервью…
Из рядов сзади раздался пронзительный, душераздирающий вопль: какой-то женщине стало дурно, и она упала в обморок. Он удивился, почему она закричала с таким запозданием, но тут же сообразил, что с момента, когда дернули за первый рычаг, не прошло и минуты.
— Если бы покупателем был ты. Тебе бы это понравилось, правда?
— Кого это волнует? Дюжину механиков можно нанять за десять центов! Убирайтесь! Это вам не Вашингтон! Они ничего не добьются, вступая в сделку с этим радиопривидением и произнося бесконечные речи! Действие — вот что необходимо! Прямое действие! Катись, док! Твое время вышло! — Он неустойчиво покачивался взад и вперед, хватаясь время от времени за рычаг «ксилофона». Доктор Стадлер понял, что Мейгс пьян.
Если вы отказываетесь от собственных желаний и посвящаете жизнь тем, кого любите, вас еще нельзя назвать добродетельным: ведь вы не отказываетесь от ценности — любви. Если вы посвящаете свою жизнь первому встречному, вы совершаете более добродетельный поступок. Если вы посвящаете жизнь служению ненавистным вам людям — это величайшая из доступных вам добродетелей.