Вагоны Реардэн получил от «Таггарт трансконтинентал», а грузовики съезжались со всех уголков Нью-Мексико, Аризоны и Колорадо. Люди Реардэна обзванивали всех частных владельцев и предлагали такую оплату, которая сразу снимала все вопросы.
Реардэн молчал. Отблески свеч играли на его лице, как на портрете; портрет выражал всеобщую учтивость.
«Хватит!» — строго говорила она себе, когда крик больной попутчицы готов был вырваться из ее горла… Не думать об этом, не заглядывать слишком далеко, жить, как тогда, когда она расчищала тропинку, — работать и не смотреть, что там впереди, у подножия холма.
Парень взглянул на него, но ничего не ответил.
— Ты осознаешь, что выдвинутое против тебя обвинение чрезвычайно серьезно?
Франциско ни разу не взглянул на Реардэна во время своей речи; но, закончив, устремил свой взгляд прямо ему в глаза. Реардэн стоял, не шелохнувшись, никого не замечая, кроме Франциско, вокруг которого загудели разгневанные голоса.