— Знавал я одного Джона Галта. Но он давно умер.
— Впервые за многие месяцы, — прошептала она, — я чувствую, что еще не все потеряно. — Она увидела, что Дэгни наблюдает за ней с участливым вниманием, и добавила: — Со мной все будет хорошо… мне надо привыкнуть… привыкнуть к тебе и твоим идеям. Мне кажется, я поверю в них… в то, что они истинны, и в то, что Джим уже не имеет значения. — Она поднялась, но видно было, что ей хотелось продлить, удержать уверенность.
— Хэнк, ты что, придумал все это за два дня? — спросила она.
Она остановилась, удерживаемая любопытством.
— Спасибо, мисс Айвз. — Она собиралась повесить трубку.
Но десять лет супружеской жизни были реальностью, думал он, а здесь сидят люди, облеченные властью решать, что с ним делать, как им распорядиться: то ли открыть ему возможность счастья на земле, то ли обречь на муки до конца жизни. Он вспомнил, с каким беспомощным, суровым уважением относился к своему брачному контракту, для него он был выше всех деловых договоров и юридических обязательств. Теперь же он видел, какого рода правосудию должна послужить его решимость свято соблюдать контракт.