Долгие годы он вместе с дезертировавшими из армии солдатами, беглыми заключенными и полуголодными индейцами с рассвета до заката долбил киркой скалы.
Опустив бинокль, он повернулся и увидел, что доктор Феррис смотрит на него. Он не сомневался, что все это время Феррис следил не за испытанием, а за его лицом, будто хотел знать, сможет ли он, Роберт Стадлер, сам выдержать испытание лучом.
Она с любопытством оглядела его: до сих пор ей не приходилось встречать эту марку в магазинах. Затем вспомнила о старике в табачном киоске в терминале Таггарта. И улыбнулась при мысли, что это экспонат для его коллекции. Дэгни затушила сигарету и опустила окурок в свою сумочку.
— Никто не знает, — ответил доктор Феррис. — Мы не смогли обнаружить никаких сведений и никаких объяснений. Но это надо остановить. В период кризиса экономическое служение обществу — такая же священная обязанность, как и военная служба. Всякий, кто оставит ее, должен считаться дезертиром. Я рекомендовал ввести смертную казнь для таких людей, но Висли не идет на это.
— Я вторглась сюда без приглашения, — спокойно сказала она, — и должна сама нести ответственность за последствия. Я готова нести ее.
— Хэнк, почему бы нам не встретиться в Колорадо через неделю? Если ты полетишь на своем самолете, мы доберемся туда одновременно. А потом вместе вернемся?