Он уже собрался выйти из кабинета, как вдруг вспомнил, что забыл сказать ей об одном деле.
— Отвратительно. На следующей неделе хотят закрыть медеплавильный завод Леннокса, а значит, и мне пора закрываться и двигать отсюда. — Его голос звучал четко, безлично-обходительно.
— Я должен вам о многом поведать, — начал он. — Но сначала вы должны повторить некое слово, которое однажды предложили мне, но я… вынужден был отказаться, потому что знал, что несвободен его принять.
Они находились в доме старого поместья Таггартов на берегу Гудзона. Поместье досталось Джиму по наследству, но он редко приезжал сюда. В дни их детства это был кабинет отца. Сейчас он выглядел заброшенной комнатой, которой время от времени пользуются, но в которой не живут. Все стулья, за исключением двух, были зачехлены. Камин не горел, жалкую дозу тепла давал лишь электрический обогреватель, шнур которого тянулся по полу через всю комнату. Письменный стол блистал пустой стеклянной столешницей.
— Нет, доктор Поттер, не понимаю, — сказал он. — Если бы я понял, мне пришлось бы вас убить.
— Видите вон ту женщину? У ее мужа был магазин тканей. Они были зажиточными, респектабельными людьми. Ее муж проработал всю жизнь, чтобы обеспечить ей безбедную старость, и к тому времени, когда он умер, она была довольно состоятельной женщиной — только все деньги хранились в Народном общедоступном банке.