И это человек, утративший способность чувствовать? — спросил себя Реардэн и понял, что суровая простота мраморного лица была сдержанным проявлением способности чувствовать.
Она стояла, позвякивая блестевшим в ярком свете браслетом.
Шеррил не шевельнулась, но выглядела так, будто подняла голову выше, будто освежающий поток разглаживал ее лицо, так что на нем появилось редкое выражение, сочетающее боль с достоинством.
— Нет, нет! Еще не все! Крайне важно, чтобы мы обсудили положение и наметили решение, которое бы…
Вина — на нас, думал он. Если мы, будучи движущей силой, кормильцами, благодетелями человечества, позволяем, чтобы нас клеймили, как злодеев, и молча несем наказание за наши добродетели — на торжество какого «добра» мы рассчитываем?
— Рад слышать, — осторожно заметил Мауч. — Это очень конструктивная информация. Она может оказаться очень ценной.