Яростный рывок, которым она приблизилась к нему, был непроизвольным, как и выражение откровенной ненависти на ее перекошенном лице.
— Я не говорил, что хочу отменить его. Я вовсе этого не говорил, — сказал он сердито.
— Пойдемте! — приказала Дэгни, словно он все еще был служащим железной дороги. — Кажется, мы оказались на застывшем поезде.
— Что с тобой, Дэгни? Возьми себя в руки!
— Хэнк, у нас еще так много всего впереди… и так много прямо сейчас…
— Нет, — ответил мистер Уэзерби, — чего ради? Их не так много, чтобы поднять шум. Недостаточно, чтобы с ними считаться.