Трое переглянулись ищущим взглядом. Глаза Ферриса не выражали ничего, во взгляде Мауча отразился ужас, во взгляде Таггарта — разочарование. Тишину нарушал звук приглушенного биения сердца.
— Вы все эти двенадцать лет жили во внешнем мире?
— То есть из-за этой резолюции союза, которую ты подписал? Ее правомочность сомнительна. Это экспроприация. Да ни один суд не подтвердит ее законность, а если Джим попытается прикрыться своим бандитским лозунгом о благосостоянии общества, я сама выйду и поклянусь, что «Таггарт трансконтинентал» никогда одна не справится с грузооборотом в Колорадо. Даже если суд примет решение не в твою пользу, ты можешь подать апелляцию и оспаривать это решение по меньшей мере лет десять.
— Это я знаю. Что ты думаешь о нем как о личности?
Через некоторое время миссис Таггарт начала волноваться и решила выяснить, в чем дело. Она так и не смогла понять, как ему удалось обойти законы по трудоустройству детей, но обнаружила, что Франциско работает посыльным, заключив устный договор с диспетчером одной из местных линий «Таггарт трансконтинентал», находившейся в десяти милях от поместья. Диспетчер был крайне удивлен, когда миссис Таггарт лично пришла к нему. Он и понятия не имел, что его посыльный — гость Таггартов. Местные рабочие знали его как Фрэнки, и миссис Таггарт сочла лишним называть его полное имя. Она просто объяснила, что он работал без ведома и разрешения своих родителей и должен немедленно уйти. Диспетчеру было жаль расставаться с ним. Он сказал, что Фрэнки самый лучший посыльный, который когда-либо у него работал.
Он вытащил из кармана и протянул ей маленький блестящий кружок, который она сначала не рассмотрела. Он опустил его ей на ладонь — это была пятидолларовая золотая монета.