– Или же попросту нас загрызут, – ткнула я пальцем в стол, где с момента реггеновских разборок с каким-то слизняком остались два внушительных откуса. – Нет уж, я с такими разум ставить не хочу, – перехватила недовольный взгляд мага и улыбнулась: – Что, желаете настоять на своем? Я не против. Но вначале вымойте пол.
В этот самый момент, посчитав, что речь о нем самом, лобастая мелюзга выглянула из-за двери и с мрачной решительностью пошла на Врадора. Так как сам он был размером с наперсток, а шажки его еще меньше, шел он долго и нудно, но шел, не замечая ни моих предупреждающих взглядов, ни махов рукой.
– Как – что? Меня узнали! – ответила и дрогнула от вида пасти у самого лица. – Ой, да скройтесь вы, пока не врезала. И нечего глазами зыркать, вы сами ему на пять серебрушек больше дали, а затем еще и улыбнулись во все клыки. Не помните? – удивилась я его вытянувшейся морде. – А возница вот запомнил.
Обоюдный вопрос, прозвучавший одновременно, был удивителен и ужасающ. Мы замерли от осознания.
В кузню я не вошла, ворвалась. В самую большую чашку набрала чая из яблок и трав, всыпала три ложки сахара и, не мешая, помчалась назад. Маг был все еще на месте, получил заветный чай, а вместе с ним благодарность за совет и пожелание добрых пряток. Вернувшись в поместье, я обнаружила, что задохлик «вставал»: натертый им пол блестел так же ярко, как и пустые тарелки. На ящике теперь лежала старая одежда и записка на листе, вырванном из моего блокнота: «Спасибо, Ося!»