Я подпрыгнула на месте. Капюшон опять слетел, но был возвращен уверенной маговской рукой. Прохладные пальцы коснулись моей щеки, очертили скулу. Тут двери корпуса открылись, наклонившийся ко мне задохлик лишь мельком взглянул в их направлении… С проклятием на устах распрямился, схватил меня, тележку и помчался прочь от профессоров, студентов и затесавшейся средь них болезненной «любви».
– Не тебе судить, а ему… как очнется, – кивнула я на неподвижно лежащего бездыханного графа. – Можешь его к стене оттащить? – Меня удостоили тяжелым взглядом, пришлось пояснить: – Это чтобы на него местные жители в подпитии не наступили.
– Слышу, – ответил, не разжимая зубов. – Иди, Ося, впереди.
Через три часа и тридцать три напутствия, как держать в строгости одну непутевую гномку, мы наконец-то вернулись в Бурфо. Пьяный маг легко тянул нагруженную мешками тележку, я же еле-еле тянула собственные ноги и думала о несправедливости бытия.
Прихватив корзинку, нож, морковку, спустилась вниз. В подвале было темно и очень влажно. Магический кристалл, ярко светящийся в кузне, с каждой пройденной ступенькой становился все более тусклым и прозрачным. Словно это не его я добрый час продержала в натопителе печи, не он мерцал фиолетовыми гранями, сообщая о своем заряде, не его Регген нахваливал как лучшего помощника для мага. И стоило мне только ступить на пол подвала и опустить у ног корзинку, как эта гадость многогранная чихнула мелкой вспышкой и потухла. Оставил меня тет-а-тет с тишиной, мраком и стойким чувством – в подвале я не одна.