– А чем он отличается от стационарного? – тут же полюбопытствовала я, чтобы больше знать о неизвестном.
Негодование придало ей сил, а холод – упорства. Защита разлетелась под тонкими пальчиками мадам, попутно уничтожив пару пуговиц на правой перчатке и шляпку, от которой осталось только перо. Урона герцогиня не заметила, как и медленно сползающей с лица иллюзии, шмыгнула носом и за локоток потянула меня к дому. Легко поднялась по ступенькам, стукнула в дверь, вызывая рябь рун на деревянном полотне. Мелкие и крупные, яркие и бледные, они кругами разошлись от центра, а затем со вспышкой соединились в одну точку. В медную фигурку фея, что сидел на дверном молотке. Облаченный в форму пажа, он вдруг встрепенулся и поднялся на худые ножки.
– Да уж, вам не чета. – Я сбросила пальто и, сменив сапоги на домашние туфли, отправилась к печи. – Такой бы свадьбы избежал, а вы…
Наконец-то мы уходим! Схватила Реггена за руку, повела…
– Не получается! Не выходит… выбросить из головы… Проклятье! – Короткий чмок в мой лоб и печальное: – Прости, Ося, я не должен был.
В подвал я влетела с воплем «слизнячки-и-и!», эхом прокатившимся по подземным просторам. И долго бы бежала в темноте, не видя дороги, но надеясь на лучшее, если бы не поскользнулась на слизи, не пролетела метров пять и не врезалась в одного из бронированных гигантов. То, что он огромен, поняла по обхвату не сошедшихся вместе рук. Да будь здесь четыре меня, они все равно бы не сошлись! Святые угодники, что ж за экземпляры здесь обитают? И сколько они жрут?