Неужели репутация задохлика теперь играет против меня и пирожков?
– С этого момента? – уточнила на всякий случай.
– Вода, – ответила я, не отвлекаясь от правки списка.
Толкнув дверь лавки с ножницами и иглой на вывеске, я вошла в светлое помещение, приветственно махнула продавцу и проникла в святая святых швейной мастерской, что скрывалась за портьерой. Скользнула взглядом по деревянным панелям стен, ажурной ковке примерочных и торговых полок, по диванчикам и пуфам, стойке с резными вензелями и задержала дыхание, чтобы скрыть завистливый вздох.
Дверь открыла, пропустила мага в закуток, закрыла. Дождалась, пока закончит, и по зову открыла еще раз. Проследила за тем, как Регген ползком преодолевает расстояние до подстолья и, растянувшись на тюфяке, мгновенно засыпает. И так три раза до заветных двенадцати часов – наступления обеда в Верхней Академии Мастеров, где бедных студентов голодом морят, а активных замораживают.
Потушила свет и с головой накрылась одеялом, не обращая внимания ни на его кряхтение, ни на ругань, ни на зов, который он таки подал, не сумев проползти куда хотел.