Он мечтательно вздохнул, закинул руки за голову, улыбнулся. Рубашка облепила скульптурное тело так, что игривые перекаты грудных мышц стали видны не только мне, стоящей в паре метров, но и задохлику, сидящему у дальней стены.
– А усы откуда? Что-то не припомню, чтобы вы, описывая мой «новый» вид, их перечисляли.
– Ради солидарности и поддержки нас, ущербных, – презрительно хмыкнул мой собеседник и откинулся на подушки.
Леройская поджала губы. Чует мое сердце – недобрый знак.
– Давай поручим ему вынести мусор, – предложил негромко. – Многоуважаемый разомнется, мы отдохнем от его похвальбы. Как думаешь, он справится?
– О! Гарнир уже на твое усмотрение. Я буду только котлеты.