В центре, перед алтарем, стоит молодой человек. Алаис заглядывает ему в лицо. Оно симпатичное. Было бы…
Алаис не оскорблялась по причине аристократизма, ведь джентльмен не станет тявкать в ответ на облаявшую его собаку, а Таня, слившаяся с личностью Алаис, на потуги Марты взирала даже с каким-то умилением. Тоже мне, оскорбления. Этот стон у нас песней зовется, ха!
Ничего, он найдет убийцу. И подвесит подонка на его собственных кишках.
Тарла не оказалась исключением. Алаис размахнулась – и от души врезала ей по затылку подсвечником. Послышался неприятный звук, и служанка осела на пол, даже не охнув.
Бог с ним, с возмущением. Даже Арден с ним. Делать-то что?
Даверт даже не ругался, он просто молча крушил все вокруг, представляя себе вместо стульев и стола лица рыцарей Ордена.