Так что отношение к ним у Алаис сложилось двойственное. Как к одичавшей собаке, которая после смерти хозяина ушла жить к волкам. С одной стороны, собака-то не виновата. С другой стороны, тем, кто ей попал на зубы, не легче.
Мальчишка высказался в том смысле, что таких подонков только гадюки рожают – и огреб справедливый подзатыльник. Оскорблять свою мать Алаис бы никому не позволила, так что и останавливать надсмотрщика не стала.
– Хамить не надо людям. Лгать не надо людям, – припечатала Алаис, спешно проглатывая булгаковское «по телефону».
Не то чтобы Алаис не размышляла над таким вариантом.
Массимо кивнул. Вообще-то он уже перекусил на скорую руку, но решил не отказываться. Не ради еды. Ради мальчишки.
Алаис прошлась взглядом по всей кухарке. От колонноподобных ног до натруженных рук, от узла волос на затылке до красного лица.