– Не люблю громких слов, Карнавон. Мы собрались здесь не ради твоих прекрасных глаз. – Лаис делает пару глотков из высокого бокала. – Давай к делу?
Бледная моль – и этот самец? И ведь знает, как хорош, поигрывает мускулами, сейчас уже мимоходом…
Таламир не верил, но и придраться ни к чему не мог. А Алаис жестко придерживалась своей легенды. Показывала мужу, насколько наслаждается Карнавоном, своей властью над замком, своим титулом… Единственное, что она себе позволила, – сходить на могилы родных.
Тьер Эльнор давно не был в Карсте, но и город, и герцогство сильно изменились. Стали красивее, богаче, обзавелись новыми дорогами, тавернами и даже театрами, в которых давали представления как бродячие, так и городские труппы. Мужчина остановился на постоялом дворе, приказал выгладить и вычистить одежду, подать горячей воды, мыла, чтобы привести себя в порядок, а сам отправил записку герцогине Карст.
Сколько бы поп-групп остались на плаву, если бы их можно было критиковать, закидывая гнилыми помидорами и тухлыми яйцами, Алаис предугадать не бралась. А особо отличившихся менестрелей могли и вовсе вынести с почетом – до ближайшего нуж-ника.
Женщина уселась на лежанку, кивнула Луису на кресло – и посмотрела глаза в глаза. Пристально, раздумчиво…