Вальера понимает, что вовремя. Еще пара-тройка часов – и прекратит действие обезболивающее, она станет просто умирающим животным. Дети не должны видеть ее такой.
Что заставляет тебя идти на эти унижения? Терпеть, ждать, верить?!
Маркус принялся обдирать с незадачливого бедняги оружие, но не успел.
Сердце забилось быстро-быстро, видимо, что-то в душе Алаис еще любило этого типчика. Вот дура, а?
Алаис повиновалась не без трепета душевного. И больше всего она опасалась за свои зубы. Управляющий вон остатки в ладонь сплевывал, будет теперь до конца жизни супчиком питаться. Но управляющего ей не жалко было, а себя так даже очень. Про стоматологов, даже самых паршивых, советских, тут и слыхом не слыхивали, про пломбы – тоже, так что она вспомнила все, что могла, полоскала рот после еды, грызла молодые вишневые веточки и пыталась придумать зубную щетку. Выходило плохо. И как раньше обходились?
Надо посмотреть, подумать… может, «Конька-Горбунка» им сбацать под бряканье? Или сказки Пуш-кина?