– Ты-ы-ы! – буквально прорычал он мне в ухо, но Ирбис одним движением ладони смахнул его к противоположной стене, только пятки сверкнули.
– Любая опухоль даже на последней стадии рассасывается здесь за четыре дня! У тебя точно ногу-руку не отрывало?
– Она сказала что-то вроде «мне помогли» и «дорогой ценой», – припомнил я. – Что это могло значить?
В таком печальном состоянии громогласный шорох, раздавшийся неподалёку, я воспринял почти с облегчением. Вот и отмучаюсь наконец, раз уж по каким-то неведомым причинам опухоль отказалась рассосаться в этом мире повально здоровых людей. Такой уж я везучий.
Пусть в высоту местные возвышенности были куда ниже километра, но я всё равно чувствовал себя как дома. Жаль только, что из съестного встретились лишь заросли переспелой ежевики, а далеко от полотна я старался не отходить. Голод ягоды приглушали ненадолго, и через некоторое время он снова возвращался, как проклятый бумеранг.
У меня самого в голове ещё стоял туман, и нет ничего удивительного, что примеру азиата последовали остальные, включая даже муров.