Бутылочку прикончил в четыре жадных глотка, чувствуя, как постепенно слабость разжимает свои стальные объятья. Сыч неодобрительно покачал головой, но вслух ничего говорить не стал. А потом стало вовсе не до этого – бодрым весенним дождичком по кузову забарабанили пули.