— Что такое, Минерва? — невозмутимо спросила Марина Николаевна, глядя на красного от злости Поттера. — Мистер Уильямсон прав: ситуация сложная, поэтому временно придется поступиться правами и свободами отдельно взятых личностей. Никакого хаоса и анархии в своей школе я не допущу.
— Ну… — Аберкромби опустил голову и принялся ковырять пол мыском ботинка. — Я… мадам Амбридж, я летом…
— Я еще не закончила. И нет, профессор Дамблдор, я вовсе не собираюсь дискриминировать уважаемого Флоренца по принципу его происхождения. Подумайте о том, что и профессор Флитвик, и Хагрид — не чистокровные люди, однако личность обоих легко удостоверить. То, что преподаватель из Хагрида никакой — лишь вопрос нехватки образования. Однако профессор Флитвик — Мастер Чар, известный специалист… Вы понимаете, к чему я клоню, коллеги?
— Да уж как-то не до подробных прорицаний, когда снег идет, а от голода брюхо подводит, — пробормотал он. — Это ведь не на греческом солнышке греться, под сенью струй и виноградных лоз…
— Но это же были всего лишь фотографии, — успокаивающе сказала та.
— Ваши Малфой с Паркинсон тоже не агнцы, — добавил Флитвик, — придираются по пустякам, но хотя бы детей не упускают. Так что лично я согласен с мнением профессора Амбридж.