Собой Марина Николаевна занялась радикально. Как выяснилось, мисс Амбридж не бедствовала: квартира у нее была уж заметно побольше, чем малогабаритка Марины Николаевны в старой девятиэтажке! Да и на счету кое-что имелось, и она, обменяв деньги на обычные фунты («Гринготтс» до боли напомнил ей родной «Сбербанк»), выбралась в привычный мир. Судя по тому, что в гардеробе Долорес имелись вполне маггловского вида вещи (надо было привыкать называть их так), она не гнушалась походами по магазинам в Лондоне. Вот и Марина Николаевна не погнушалась, и кое-где ее даже узнали продавщицы и удивились резкой смене имиджа…
— Так то осенью, тогда еще лед не встал, — пробормотал он.
Жухлая осенняя трава подернулась изморозью, туман немного развеялся, вернее, просыпался наземь ледяной крупой.
— Да, вы как-то подозрительно мягко с ним обошлись, — сказала она. — Исключительно из-за моего присутствия?
— Каковую с успехом заняли вы. Да, претендовал.