— Она вернулась к магглам, когда мне было пятнадцать, — сказала Марина Николаевна. — С моим братом.
— Кстати, кое в каких источниках описано нечто подобное тому, о чем говорила Ингибьёрг, — сказал он вдруг. — Там, где говорится, что волшебник может собрать свои крестражи и воссоединиться с ними. Сказано, что он должен искренне раскаяться за содеянное и сполна прочувствовать, какое чудовищное злодеяние совершил. Но на это никто не пойдет, потому что сила раскаяния, скорее всего, его попросту убьёт.
— Да бог с вами, Снейп! — удивилась она. — Я к тому, что юноши больше интересуются… кхе-кхе… физикой, а не лирикой, если можно так выразиться.
— Вот это уж точно… И, мистер Беркли, полагаю, министру тоже лучше будет узнать обо всем постфактум.
— Амбридж… — на этот раз он взял ее под локоть и повел к лестнице, где не было портретов. — Скажите, вам когда-нибудь доводилось готовить, к примеру, суп?
— За что боролись, — высказался Мерфи, явно любуясь выражением лица Магориана, — на то и напоролись!